Учителя этой школы в присутствии журналиста ругались между собой с остервенелостью прачек, коля друг друга диагнозами, грехами молодости и прочим бабством. Здесь забыли о главном, о детях.

Учителя этой школы в присутствии журналиста ругались между собой с остервенелостью прачек, коля друг друга диагнозами, грехами молодости и прочим бабством. Здесь забыли о главном, о детях.

Оценки вместо знаний

Село с вкусным именем Виноградовка тонет в жирной весенней грязи: приземистые, побитые жизнью дома, пустота улиц и хриплый лай беззлобных собак.

Общеобразовательная школа – центр местного безработного мироздания, серая коробка, переделанная в храм знаний из общежития.

Сюда меня привело тревожное письмо от завуча Нины Ивановны Ковтун.

«Вот уже несколько лет нашей школой руководит Николай Владимирович Пинжура (мой бывший ученик). За время его руководства резко снизилось качество знаний учащихся. Сам директор является далеко не образцовым примером. Зачастую уроки не ведёт либо даёт задания для самостоятельного изучения, оценки в журнал может ставить "задним числом". Учащиеся ко мне обращаются с вопросом, откуда у них появились оценки, если не было уроков? Был случай, когда закончилась четверть, а в классном журнале ни у одного из учащихся нет ни одной оценки…»

Это цитата из письма Нины Ковтун.

Да, я так посчитал, что без завуча школе будет лучше. Оптимизация, экономим расходы

Нина Ивановна работает в этой школе с 1978 года, после окончания Благовещенского пединститута приехала в Виноградовку молодая учительница географии. Здесь у неё случилось всё: родились и выросли двое её детей, для сотен сельских мальчишек и девчонок она стала непререкаемым авторитетом и любимой учительницей.

Грамотная, принципиальная и бесконечно профессиональная завуч Ковтун не могла пройти мимо «художественных пустот» вранья, которыми заполнялся школьный журнал и души детей.

– Я поехала к начальнику районного отдела образования Светлане Седых и рассказала ей о творящихся безобразиях в нашей школе. Она меня спрашивает: «А вы что там одна идеальная? Мне директора заменить некем». Я вышла из кабинета ошеломлённая, в слезах, – вспоминает Нина Ивановна.

Ей, советской идеалистке, воспитанной и проработавшей жизнь на незыблемых нормах педагогики, это казалось дикостью и профессиональным вырождением.

Её бывший ученик Николай Пинжура стал выдавливать Нину Ивановну из коллектива: переводит на полставки, запрещает переступать порог младших классов, ей не позволяют курировать старшие классы.

Он, в обход законодательства, увольняет её по сокращению штатов. Бурейский районный суд восстанавливает её на работе, Пинжура подаёт беспомощную кассацию в областной суд.

– Да, я так посчитал, что без завуча школе будет лучше. Оптимизация, экономим расходы, – нервно смахивая со стола невидимые крошки, говорит Николай Пинжура.

– Главная задача школы – учить детей и заниматься их воспитанием. А вы пытаетесь уволить своего грамотного заместителя, курирующего этот наиважнейший участок работы, – говорю я.

– Я посчитал, что так будет лучше, – заученно отвечает директор.

«При проверке классных журналов обнаружено, что директор школы Н. В. Пинжура не заполняет журналы. Обществознание – 5 класс с 10. 02.16 не записаны темы уроков, а у учащихся с 13.01 по 18.03 нет оценок, т.е. за всю III четверть ни у одного учащегося нет оценок. История – 5 класс не заполнен журнал с 10.02. 16. Информатика – 8 класс, учитель Пинжура Н. В., журнал не заполняется с 16.02.16, у учащихся вообще нет оценок за IIIчетверть». Цитата из письма Н. И. Ковтун.

Добрая половина этой учительской давно перешла грань профессионального вырождения

Вот оно, «лучшее», в каждой строчке криком кричит.

Бойкот детям

Заезжий корреспондент своим появлением прервал урок литературы в девятом классе.

Пять учеников их шести в один голос заявили, что они в десятый класс идти не собираются. На вопрос, куда пойдут учиться, дети неуверенно пожимали плечами.

Девятиклассникам жутко не повезло с учительницей математики Татьяной Семёновой.

Учительница объясняла уроки так, что дети не понимали. Не понимали от слова «совсем». Когда по этому поводу стали раздаваться их робкие вопросы, педагог Семёнова объявила детям бойкот и… неделю с ними не разговаривала.

– Она только на доске писала, а нам не говорила ни слова. Было очень тяжело, – вздыхает 9 класс. Родители учеников написали заявление на имя директора школы, в котором подробно расписали и про бойкот, и про полное непонимание детьми учительских объяснений.

Выходя из класса, я спросил у девятиклассников, изучающих на уроке литературу, какую последнюю книгу ребята прочитали? Ответом мне была растерянная тишина…

Такой же беспомощной тишиной они ответили на мой вопрос о любимом писателе…

«Я думала, что вы честный…»

Разговор с Татьяной Николаевной Семёновой начался с тщательного просмотра ею моего журналистского удостоверения.

– А я думала вы – честный журналист, – с ходу заявляет учитель Семёнова.

– Вы меня видите меньше минуты, а уже делаете глубокие выводы о моей честности, – отвечаю я.

– А я не буду с вами разговаривать и вообще на вас подам в суд за то, что у вас диктофон включён, – итожит математичка. Поговорили…

Одиннадцатиклассники встретили меня настороженно.

Из этой школы ушло существенно-важное. Её во многом покинула доброта и совесть взрослых, которые больше «дружат» друг против друга, чем учат детей

– Нас классный руководитель бросила, говорит, что обиделась на кого-то из наших родителей. Вот мы остались крайними, а без классной плохо, контроля нет, – по-взрослому рассуждают выпускники.

Спрашиваю, а они чувствуют, что в школе, среди педагогов идёт конфликт?

– Конечно, чувствуем. Учителя стали более злые, раздражительные, это всё как-то напрягает, – говорит Юля Турусова.

Бабство в учительской

– Я детей не бросала! Я ушла от их родителей, не могу работать, когда их родители говорят про меня гадости, – на полном серьёзе говорит Любовь Михайловна Макарова.

Любовь Михайловна восемнадцать лет работала директором этой школы, на полном серьёзе считается опытным педагогом.

– Вы – взрослый человек, учитель, а они – дети. Как вы могли оставить классное руководство за несколько недель до выпускного балла. С каким осадком дети из школы уйдут? – пытаюсь достучаться я.

В ответ опять про коварно-неблагодарных родителей…

Мнение учителей по поводу нездоровой ситуации в школе полярно разделились. По законам ток-шоу!

– Цель написания статьи? Вы хотите нашу школу прославить? – напирала на меня Наталья Мордовина.

– Её вы давно прославили и продолжаете славить, – отбивался я.

– Завуч школе нужен. Без Нины Ивановны меньше стало контроля. Она принципиальная и профессиональная, – говорит Елена Омельчук.

– Елена Валерьевна, у вас диагноз: хронический алкоголизм, – «режет» её коллега Макарова.

– Девочки, мне шестьдесят четыре года, я скоро уйду, а вам тут работать, – назидательно восклицает филолог Ольга Данилова. (Это в её классе дети не вспомнили, когда читали художественную книгу. – Прим. А. Я.)

При полном попустительстве власти, в этой школе главными перестали быть дети

Этот «педсовет» напоминал собрание заштатных прачек. Дамы вспоминали многое. Громко, эмоционально, визгливо. Кто уроки провёл будучи в пьяном виде, у кого водка была в пакете, а у кого в сумочке, кто приходит на урок неподготовленным, а кто готовится к ним от случая к случаю. Кто кому сестра, подруга и собутыльница. Кричали криком, что директор на уроки «ходит вообще пьяным»…

Мои реплики – «Что вы делаете? Вы же педагоги, совесть и соль села. Вы и только вы учите детей отличать добро от зла, вы формируете их внутренний мир!» – тонули в «базаре» и гвалте.

… Диктофон переполнен злым визгом, упрёками за гранью хамства и прочей далеко не педагогической патологией злобных душ. Душ, которые давно и не скрываясь, ненавидят друг друга.

Добрая половина этой учительской давно перешла грань профессионального вырождения.

Чему могут научить детей взрослые с пропитанным злостью нутром? Вопрос риторический, а потому и не требующий ответа.

На следующий день после «педагогической поэмы» я позвонил заведующей отделом образования Бурейского района Светлане Седых и попросил её прокомментировать ситуацию в Виноградовской школе.

– Нине Ивановне Ковтун надо подумать о своём здоровье, она часто бывает на больничных, – «заботливо» начала главная учительница района. – Ситуация в школе под контролем, дети не страдают, учебный процесс идёт нормально, – убеждала меня Светлана Александровна.

… Никто не убедит меня в обратном: из этой школы ушло существенно-важное. Её во многом покинула доброта и совесть взрослых, которые больше «дружат» друг против друга, чем учат детей. При полном попустительстве власти, в этой школе главными перестали быть дети. Она превратилась в место алчно-злобных разборок, с густой подливкой вранья.

Р.S. Спустя несколько дней я позвонил Нине Ивановне Ковтун.

– Я написала заявление на увольнение. Случился очередной приступ гипертонии. У меня просто не хватит сил и здоровья противостоять всей этой неправде.

Прямая речь

Марина Селюч, министр образования и науки Амурской области, доктор психологических наук:

– Моё глубокое убеждение, что в Бурейском районе нужно менять заведующую отделом образования. В образовании района нужно проводить серьёзные кадровые перестановки. К сожалению, глава района не прислушивается к мнению министерства. А у нас сегодня нет административных полномочий. Я обязательно направлю в Виноградовскую школу комплексную проверку, по результатам которой мы сделаем представление на имя главы района.

Фото: turbopic.org

Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/6385