Тема: оперное искусство

Блестящая, удивительная, поразительная, мужчины после её концерта рыдали, поверьте мне, пожалуйста. Сегодня в студии Любовь Юрьевна Казарновская.

-- Здравствуйте!

- Здравствуйте!

-- Я поразилась: после концерта к вам стояла очередь, как в храм. Последний раз я видела такое, когда к нам приезжала Елена Образцова. Люди говорили и говорили. Что они говорили, вы можете сказать?

- Вы открыли секрет, поэтому я этот секрет продолжу: действительно, мужчины подходили и плакали. Для меня это было что-то совершенно невероятное, потому что скупые мужские слёзы обычно никогда не дождёшься. Они говорят комплименты, приятные слова, а тут были слёзы. Они сказали: «Вы нам всю душу перевернули». Это настолько замечательное для нас потрясение, такой сердечный ритм, про который мы уже давно забыли. Спасибо вам за этот сердечный ритм, который сохраняется до сих пор, пульс у нас зашкаливает. Пульс просто предынфарктный, и мы хотим, чтобы это чудо продолжалось. Для меня эти слова... Я, конечно, сама чуть не расплакалась. Причём эти слова от мужчин, двое из которых занимаются творческим процессом – один поэт, другой пишет песни. Поэтому, если музыка так взволновала людей, не говоря уже о простых людях, которые подходили и говорили, что для них это телепортация в другой мир. Это, конечно, самый большой комплимент.

-- Сегодня я разговаривала с людьми, которые были на концерте, многие из них никогда не слышали, как вы поёте. Даже в Интернете не смотрели. Их просто привели на концерт – жена или кто-то ещё. Более того, они пошли и купили диск. Вас не обижает, что изначально впереди слава шоу, в котором вы участвуете как судья.

- Не обижает. Знаете, почему? Сейчас время такое, что в семьях детей очень мало водят на классику. Мне повезло, моим сверстникам повезло. У нас от родителей были абонементы и в Большой театр, и в филармонию. Мы знали, что такое вкус классической музыки. Сегодня дети другие. Сегодня родители другие.

-- У вас есть собственный родительский опыт – сын Андрей.

- Да.

-- Я вычитала очень интересную историю, как он готовил в классе доклад по Вивальди.

- Да, это была потрясающая история. Андрюша был в шестом классе, учился в очень раскрученной школе, где учились дети известных людей. В школе проходила викторина, и каждый класс готовил что-то по интересам. Кто-то лепил, кто-то рисовал, кто-то приносил любимые группы и прочее. Когда наш сын, который тогда уже серьёзно занимался на скрипке, сообщил, что хочет сделать такую стенгазету, посвящённую творчеству Вивальди, и сыграть часть ля-минорного концерта Вивальди, он принесёт скрипку, над ним стали ржать его одноклассники. Стали говорить: «Андрей, какой ужас, кому нужен твой Вивальди? Нам нужна современная музыка, которая нас интересует».

-- Тимберлейк лучше.

- Или Эминем, или что-нибудь ещё. На что мой сын сказал: «Давайте посмотрим, если вам не понравится, я сверну скрипку и уйду». Андрей с нашим папой, Робертом, сделали газету, где написали обо всей мистике судьбы Вивальди. Написали о том, что после почти двухсот лет забвения сегодня Вивальди звучит почти изо всех мобильных телефонов – «Времена года». На Западе самый раскрученный композитор, кто только из инструменталистов и вокалистов его не исполняет. Мистика его судьбы в том, что ему был дан очень важный музыкальный код, где Вивальди раскрыл ту трагедию человеческой души и ту радость человеческой души, которая была ему ведома из-за этого музыкального кода. Он получил это от своего учителя. Вивальди всегда говорил, что, наверное, в чём-то этот код стал его проклятием, потому что церковь просто его гнобила, а он был священником, его называли Рыжий падре. Его отлучали от церкви, не давали писать музыку, и всё-таки он её писал и в таком количестве, которое только сейчас мы открываем. Андрюша всё это рассказал. Потом достал скрипку, расчехлил и сыграл первую часть ля-минорного концерта. В этот же вечер его классный руководитель звонит нам с Робертом и говорит: «Вы получили большую проблему, дорогие родители. Весь класс мне заявил, что хочет идти в консерваторию слушать Вивальди. И вообще, просят ваш совет, на какие концерты им теперь ходить в филармонию. Под таким они впечатлением».

-- Мне сегодня на концерте было интересно услышать, как вы сказали Бро́двей. Почему с таким ударением?

- Бро́двей – так звучит по-английски, по-американски. Мы говорим Бродве́й. Они говорят: «The Sound of Broadway».

-- Вы жили за границей. В 1989 году уехали. За что благодарны тому периоду?

- Я совершенно пересмотрела самые дисциплинарные вещи в отношении профессии. Потому что, когда я уезжала, то была уже достаточно известной певицей в Советском Союзе, работала в театре Станиславского, пела в Большом, работала солисткой Мариинского театра (тогда Кировского). С нами нянчились. Если была постановка нового спектакля – это 3-4 месяца. Мы приходили и говорили, что у нас сегодня такой период, мы не можем петь или я себя плохо чувствую, у меня болит голова, можно я пойду домой? Приходили к концертмейстеру с неготовым материалом. Там я столкнулась с тем, что никаких периодов у женщин, это не принимается во внимание. У тебя контракт, ты работаешь. Конечно, ты получаешь за это очень большие деньги, но 5 минут опоздания – не принимается. Без пяти десять в Германии стоять на сцене, если в десять репетиция. Когда я вошла без двух минут, на меня с большим недоумением посмотрел помощник режиссёра и показал на часы. Умение быть готовой всегда, умение выучить партию и с помощью концертмейстера и самой в течение короткого времени к репетиционному периоду быть стопроцентно готовой. Потому что режиссёр и дирижёр не понимают, когда говоришь, что это место у меня ещё недоучено. В Советском Союзе нам это прощали. Никаких поблажек. Конечно, контрактная работа очень выматывает, но она тебя дисциплинирует. Как говорила Елена Образцова, понимаешь, мы становимся животными сцены. Да, правда, правда! Мы становимся животными сцены.

-- Как хорошо сказано.

- Да.

-- Вы к нам приехали. Когда мы ещё сможем вас увидеть?

- Я вчера приехала и сразу с корабля на бал попала в дивную детскую Школу искусств. Как меня встретили педагоги и ребята! Как они пели! Я узнала, что они получили Гран-при в Сочи на Олимпиаде хоров. Я провела мини-мастер-класс, мне очень много ребят спели. Думаю, что в следующий свой приезд, во-первых, будет новая программа, во-вторых, будет серьёзный мастер-класс, а не галопом по Европам. Я вчера услышала ребят, с которыми бы мне было интересно позаниматься. Вот это я очень хочу совершить.

-- Очень интересное обещание.

- Клянусь (смеются).

-- Спасибо большое, что мы сегодня с вами поговорили.

- Спасибо вам.

-- Я честно скажу, что Любовь Юрьевна точно такая же простая в общении, как и по телевизору. Я почему-то ожидала, что есть какой-то пафос, когда видишь людей на яву.

- Бывает.

-- Совсем другие люди. Это не так.

- Спасибо.

-- Слушать – не переслушать.

- Мой педагог Елена Образцова мне всегда говорила: «Ты звезда на сцене, а в жизни ты – нормальный человек. И чем больше адекватности в тебе, чем больше в тебе в хорошем смысле простоты, не наигранной, тем интереснее и спокойнее людям с тобой общаться. И тогда они больше смогут открыть свои сердца для тебя и твоего творчества». Вот это очень важно.

-- Спасибо вам большое.

- Спасибо вам!

-- До свидания.

Источник новости: http://www.amur.info/simple/2016/11/21/6996