Амурские медики сетуют, что каждую букву и цифру на запрос из аппарата губернатора им приходится согласовывать и корректировать с региональным минздравом. Есть большая вероятность, что власти поставят очередной ошибочный диагноз амурской медицине.

Амурские медики сетуют, что каждую букву и цифру на запрос из аппарата губернатора им приходится согласовывать и корректировать с региональным минздравом. Есть большая вероятность, что власти поставят очередной ошибочный диагноз амурской медицине.

Ко мне обратился работник одной из больниц области и на условиях анонимности рассказал свою правду, которая сегодня хозяйничает в региональном здравоохранении.

– Что меня заставило к вам обратиться? Не первый год работаю в больнице, но такого прессинга, таких масштабов вранья, которые царствуют у нас сегодня не помню никогда.

Всё началось с того, когда во время посещения губернатором хирургического корпуса детской областной больницы к нему обратились доктора с наболевшим вопросом. Тогда врачи задали резонный вопрос: «До каких пор мы не будем получать заработанные деньги?» Дело в том, что львиную долю из заработанного платными услугами, больницы вынуждены тратить на помощь больным, чьё лечение не оплачивает территориальный фонд медицинского страхования.

Тогда руководитель регионального минздрава не смог внятно ответить врачам на этот вопрос.

Вскорости из аппарата губернатора во все медицинские учреждения области пришло письмо за подписью исполняющего обязанности руководителя аппарата Игоря Берлинского. В письме нас просили ответить на четыре вопроса.

Спрашивали о количестве случаев медицинской помощи населению, которые были оказаны учреждениями, но не приняты к оплате страховыми компаниями.

У нас всё общение с минздравом, как в стройбате: я начальник – ты дурак. Дураки всегда мы…

Спрашивали о сумме штрафных санкций, которые были сняты с учреждения страховыми компаниями и непосредственно территориальным фондом медстрахования.

Третий вопрос – это сумма кредиторской задолженности на 1 января 2016 года.

Четвёртым вопросом просили рассказать об объёмах госзаказа на этот год в разрезе. То есть показать, сколько нам платят за оказание круглосуточной медицинской помощи, амбулаторной и лечении на дневном стационаре?

Это письмо было направлено напрямую медицинским учреждениям, минуя областной минздрав.

Так что сейчас делает минздрав? В устном порядке отдаёт нам распоряжение, чтобы ответы мы не отправляли губернатору, пока каждую цифру не согласуем с министерством.

Это делается для того, чтобы скрыть правдивую информацию, губернатору в очередной раз не предоставят объективную картину. Минздравовские чиновники сейчас умело причешут все цифры и показатели, картина получится снова вполне приличной.

У нас всё общение с минздравом, как в стройбате: я начальник – ты дурак. Дураки всегда мы…

Всё менторским, категоричным тоном, не дадут за себя сказать ни единого слова. Попробуй, возрази – потом несдобровать.

Главный врач вынужден подчиняться любому звонку из министерства, даже самому абсурдному. У нас много информации корригируется через министерское сито.

Честно скажу, вранья идёт очень много. Мы подаём объективные цифры, но когда они выходят из министерства, то картину уже не узнать. Всё причёсывается под Москву, до тех лекал, которые доводит и которые желает видеть Москва.

Сейчас весь амурский минздрав стоит на ушах, контролируют каждую нашу цифру и запятую. Они стараются не ситуацию исправить, а свои кресла сберечь. Борются за свои должности, за свои места, а не за медицину… Противно, сил нет.

Смотришь телевизор – как хорошо работать в амурской медицине, а придёшь на работу и хочется с неё бежать. Да бежать нам некуда.

Смотришь телевизор – как хорошо работать в амурской медицине, а придёшь на работу и хочется с неё бежать. Да бежать нам некуда

Самая большая беда: у нас большие объёмы медицинской помощи, которые нам никто не оплачивает. Пример, так называемый госзаказ даёт нам право принять на стационарное лечение тысячу человек, а на самом деле больница пролечила тысячу триста человек. (Цифры примерные.) За этих триста «лишних» больных нам никто не заплатит даже копейку. Дескать, это ваши проблемы. Но люди же болели и по-настоящему нуждались в стационарной помощи.

Не оказать её мы не имеем права. Где берём деньги? С платных услуг. Получается порочный круг: мы вынуждены наступать на совесть и здравый смысл и всё больше и больше ориентировать больных в сторону платного лечения. Знаете, я не понимаю, как можно планировать оказание круглосуточной медицинской помощи? Болезни и страдания очень трудно прогнозировать.

На протяжении последних лет территориальный фонд медицинского страхования доводит нам всё меньше и меньше план оказания круглосуточной медицинской помощи, тот самый госзаказ. В этом году его тоже срезали примерно процентов на 20 к уровню 2015 года. А люди не стали и не станут болеть меньше на эти пресловутые 20 процентов.

Какие у нас зарплаты? В нашей больнице врач стационара получат 55-60 тысяч рублей, оперирующие хирурги зарабатывают тысяч 70 в месяц. Но за эти деньги они практически живут в больнице.

Это работа на две ставки, если норма для врача 175-180 часов в месяц, то у нас они работают больше 400 часов.

Человек не может столько работать по законодательству, мы заключаем с ними второй трудовой договор и получаются пресловутые две ставки… Просто нашли юридическую лазейку, когда в случае неукомплектованности кадрами, мы можем заключать второй трудовой договор до двух ставок.

Самые большие проблемы районной медицины – это неукомплектованность кадрами.

Тут очень сложный клубок проблем. Честно скажу, что во многих местах молодым врачам предоставляют жильё, заработная плата не очень высокая у молодого доктора, но несколько лет пожить на неё можно.

Самая большая беда: у нас большие объёмы медицинской помощи, которые нам никто не оплачивает

Расти, становись настоящим профессионалом своего дела – и зарплата станет больше. Многолетний недостаток врачей деформировал сознание многих маститых докторов. Сегодня даже самый последний негодяй в белом халате запросто может закатить истерику главному врачу или начмеду, и тот вынужден всё это терпеть годами.

Потому что знает, что кроме этого негодяя работать некому. Но молодых врачей пускать на свое поле не хотят, с ними нужно делиться часами, ставками, а значит заработком.

А потом молодой может оказаться профессиональней тебя и характер у него может быть спокойнее и лучше. Тогда выберут его, а не тебя, поэтому лучше молодого сжить в первые месяцы работы.

Врачи часто говорят: «Мы устали жить в больнице», но на свою территорию никого пускать не хотят. Всё не так просто в мире белых халатов…

Ещё раз повторяю, что такая деформация сознания произошла, на мой взгляд, из-за длительного дефицита кадров.

С каждым годом нас всё сильнее и сильнее зажимают и всё больше бьют по голове за кредиторку и за заработную плату. За всё…

Больница должна всем и много. Коммунальщикам должна, поставщикам продуктов, должна за медикаменты должна. Всем! Самое страшное, что мы сегодня по многим нозологиям не можем лечить по стандартам. Сегодня каждое заболевание должно лечиться по строго установленному стандарту. У нас часто не хватает денег на те препараты, которые прописаны в этом стандарте. Приходится в истории болезни рисовать другую реальность. Истории болезни переписываются, что тут греха таить…

У нас часто не хватает денег на те препараты, которые прописаны в этом стандарте. Приходится в истории болезни рисовать другую реальность. Истории болезни переписываются, что тут греха таить…

Это, безусловно, страшно и преступно, это до первого продвинутого пациента или до первого спорного летального случая, который не удастся замять и переписать посмертный диагноз.

Знаете, как мы в 2015 году снижали смертность от туберкулёза? Из минздрава пришла устная указивка, что смертности от этого заболевания должно быть меньше.

Была поставлена задача: свести эти показатели до минимума. Что были вынуждены делать начмеды?

Человек умирает от туберкулёза, но в посмертном диагнозе пишется другое заболевание, а туберкулёз ставится как сопутствующий диагноз. Всё, статистика выправилась!

Повторюсь, медицинская документация часто переписывается, и узнать правду от чего умер больной – дело очень непростое…

Сейчас сельские фельдшерско-акушерские пункты и участковые больницы перевели в систему страховой медицины, и они стали погибать. У нас сегодня сёла пустеют, и нет там столько населения, сколько требуют стандарты.

Выход радикальный: сокращать ФАПы и сельские больницы, у нас в районе за последние годы их сократилось процентов на двадцать. Как люди там живут без доступной медицинской помощи? Это мало кого волнует, главное – стандарт на бумаге соблюсти. Человек не интересен.

У нас в больнице очередь на некоторые анализы нужно ждать месяц, УЗИ – несколько недель. Вы представляете, что может за это время случиться с больным человеком?

Считаю, что о качественной медицинской помощи речь можно вести только в Благовещенске. В районах её давно нет. Вернее, она есть, но только на бумагах, которые нас заставляют по несколько раз переписывать…

Р.S. Очередная наболевшая история. Когда молчать уже просто нет сил, и человек, переступая через страх быть вышвырнутым на улицу, решается рассказать правду.

Боюсь, что сегодняшние проверки сгнивающей от гангренозного системного бардака амурской медицины закончатся очередным пшиком. Их результаты будут гладки до блескучего глянца. У нашей власти, считай – у государства, много рычагов и возможностей узнать истинное положение дел в самой социальной значимой области нашей жизни – здравоохранении. Нужна только воля. Политическая и человеческая.

Источник новости: http://www.amur.info/column/yaroshenko/6247