Журнал Esquire опубликовал мнения российских учителей, которых пригласили работать в Китай. Они рассказали – почему туда едут, насколько тяжело учить китайцев и чему они учатся сами. Один из респондентов – Иван Мишунин, который вырос в Благовещенске, учился в Москве, а сейчас работает преподавателем музыки в КНР.

«Я вырос в Благовещенске; городишко Хайхэ был виден из окна — грязь, лачуги и бездорожье. На моих глазах на китайской стороне Амура выстроились небоскрёбы, а Благовещенск погряз в нищете. Потом, когда я уже учился в Москве, я часто ездил с концертами в Азию и объехал весь Китай — тут теперь в любом захолустье залы на тысячу–две зрителей», – говорит Иван Мишунин.

По его словам, китайцы обожают русскую музыку. «Залы переполнены, если в программе Чайковский и Рахманинов, но не меньше любят и советские песни. Часто зрители, в основном крестьяне, просят сыграть в конце концерта «Катюшу» и «Подмосковные вечера» и хором подпевают — они уверены, что это китайские народные песни. Возможно, их привлекают красивые мелодии, которых нет в их собственной музыке, и конфликт, отличающий наши симфонии и сонаты от созерцательной китайской традиции. К тому же «культурная революция» фактически разрушила национальную культуру Китая и копировала советскую. Впрочем, им тогда было и не до музыки. Теперь, когда они снова ею увлеклись, русские музыканты — как правило, выпускники именно Московской консерватории — сидят на самых ответственных позициях лучших городов Китая и лучших университетов», – приводит слова преподавателя Esquire.

Иван Мишунин уехал работать в Китай в 1998 году, сразу после окончания Консерватории. Он описывает, что сначала работал в обыкновенной музыкальной школе на юге страны. «Мне с ходу предложили квартиру, полный соцпакет, нормальную зарплату. Уже через несколько месяцев я стал совладельцем школы. Наши ученики начали побеждать на разных конкурсах. Я познакомился со всеми лучшими музыкантами города, и мы регулярно давали концерты. Потом на меня вышел невероятно популярный китайский пианист Лю Ши Кунь, ученик моего деда Самуила Фейнберга и лауреат самого первого Конкурса имени Чайковского 1958 года. Сейчас у него сеть из 98 музыкальных школ по всему Китаю. Он предложил мне переехать в Гонконг и быть его правой рукой — так я стал арт-директором всей сети», – рассказал Мишунин.

Затем русский преподаватель открыл две собственные школы «русского пианизма» и стал ориентироваться на международную сцену. Участвует в жюри европейских конкурсов.

«Думаю, всего сейчас русских преподавателей музыки в Китае около тысячи. Я знаю многих, но мы мало пересекаемся, даже живя в одном городе. Я работаю без выходных, в день по 10-12 уроков, каждый примерно по часу», – описывает музыкант.

По словам преподавателя, фортепиано — самый популярный в Китае инструмент, на нем играет 90 % всех музыкантов. По приблизительным подсчётам, 100 миллионов китайцев так или иначе притрагиваются к фортепиано. «Обеспеченная китайская семья вынуждена все средства вкладывать в единственно возможного ребенка, растёт поколение очень образованных, очень здоровых и очень избалованных царьков, объездивших весь мир, владеющих несколькими языками и часто несколькими инструментами. Любое явление распространяется здесь, как цунами: если в хорошем жилом квартале одна семья заводит рояль, тут же рояли — дорогие, европейские — появляются у остальных.

Всё это вместе с колоссальной генетической усидчивостью уже приводит к невероятным результатам. Обычно музыкой начинают здесь заниматься с трёх с половиной лет. И я не знаю других детей, которые бы могли конкурировать с азиатами по качеству подготовки домашнего задания. Процент одарённых детей по отношению к остальным тут, разумеется, такой же, но в Китае в 11 раз больше людей, чем в России, а значит, в 11 раз больше и талантов. … Всё только начинается, а результаты уже приличные: победы на престижных конкурсах наших учеников или, например, тот факт, что самой старшей нашей ученице, миллиардерше из Гонконга, — 88 лет», – пишет бывший житель Благовещенска.