Ведущая — Оксана Руденко:

Иван Алексеев (Noize MC)

Он выбрасывает из окна телевизор в одной из своих песен, со сцены оскорбляет сотрудников милиции, резко критикует современное общество, но не считает себя оппозиционером. Самый скандальный рэпер современности Иван АЛЕКСЕЕВ, лидер группы Noize MC сегодня в «Простых вопросах».

- Иван, здравствуйте!

- Здравствуйте.

- Нечасто приходится общаться с рэперами, поэтому сразу, как будем, на «ты» или на «вы»?

- Мне не часто приходится слышать «здравствуйте, Иван», так что будем на «ты».

- Хорошо. Иван, сейчас среди артистов не принято как-то комментировать какие-то политические или социальные явления, особенно если речь идёт о какой-то явной несправедливости. Ты же в своих текстах песен говоришь об этом громко, и твои слова как будто бьют наотмашь. Почему ты это делаешь? Ты надеешься что-то изменить в этой жизни?

- Многие люди думают, что я выискиваю из новостей в Интернете самые острые и животрепещущие и по этому поводу высказываюсь. Это совершенно не так. И все примеры, когда я что-то подобное делал, это всегда касалось каким-то образом лично. Это не какие-то информационные поводы, пришедшие ко мне извне. Это то, что я в итоге либо узнавал от своих близких людей, либо это просто касалось меня напрямую.

- Тем не менее твои песни очень острые. Ты не боишься? Например, недавно в Чебоксарах отменили твой концерт, сославшись на звонок «сверху».

- Ты знаешь, уже давно отменили концерт в Чебоксарах. Это было ещё в августе. Уже прошло два месяца, и с тех пор ни одного концерта не отменили. Давайте уже прекратим трагические Чебоксары прямо сейчас.

- Ты считаешь, это была случайность?

- Нет, это определённо не было случайностью. Просто это было мероприятие такого масштаба и такого характера, когда это было уместно сделать. Я вышел из спецприёмника в Волгограде, буквально прошла неделя, и это было открытое мероприятие, большое, городского масштаба, куда приезжает огромное количество исполнителей со всей страны, и не только. Это международный фестиваль. Мы там заявлены хедлайнерами, и просто люди, видимо, в администрации побоялись, что опять произойдёт какая-то провокация. Хотя провокация изначально была не с нашей стороны, и мы в принципе всё понимаем про открытые мероприятия, что там можно делать, что нельзя, и что они собой представляют. Просто когда люди ведут себя нагло, они порой получают кое-что в ответ.

- Ты уже заикнулся о том, что это событие в твоей жизни было и не так давно, когда в Волгограде со сцены ты назвал сотрудников милиции животными, за что тебя посадили на десять суток. Почему такое отношение к сотрудникам милиции?

- Конкретно там я их назвал потому, что они вели себя соответствующим образом. У нас есть песня «Бабки в шапку», во время исполнения которой происходит такой шуточный перформанс. Поскольку эта песня исполняется под «минусовку», люди, которые со мной играют, мои музыканты, ходят с шапками по первым рядам и собирают деньги. Им кладут десятки, полтинники. Волгоград был единственным городом, где, во-первых, было так много сотрудников милиции, там практически не было охраны никакой, кроме них, и, во-вторых, когда началась эта песня, они в грубой форме сказали прекратить попрошайничество. Такого мы тоже никогда не встречали.
Я понимаю прекрасно, что, говоря со сцены такие вещи на открытом мероприятии, можно ожидать неприятности. Я всё это осознаю. Но это не значит, что я изначально к сотрудникам милиции хорошо отношусь.

- Ты после этого написал песню «Десять суток в раю».

- Не после, а во время.

- Какие выводы ты для себя сделал?

- Что существуют вещи, которые просто непреодолимы. Что существуют некие границы, в которые ты порой можешь уткнуться, и это может тебе сильно помешать. А с другой стороны, стало ещё более понятно, как обходить эти моменты вполне себе интересным образом. Не знаю, просто не стоило перегибать палку именно в плане конкретных выражений, а можно было донести весь тот же самый месседж, при этом формально не дав никакого повода себя задерживать.

- Ты стал осторожнее?

- Это даже не осторожнее, это, не знаю, как-то хитрее.

- Последнее время о тебе часто говорят на различных политических радиостанциях, например, «Русская служба новостей» или «Эхо Москвы». А на тебя выходили какие-нибудь оппозиционные силы с просьбой соторудничать?

- Неоднократно. Позиционные, оппозицонные, шмопозиционные, очень разные (смеётся).

- Просили написать песни?

- Нет. Даже до этого приговора с ними не заходили никогда. Если люди звонят, представляются и мне ясно, что это какие-то политические силы, то мы с ними просто не сотрудничаем изначально. Просто говорим, что нам не о чем говорить.

- Ты согласен, что твои песни частично оппозиционные?

- То, что и выказываю своё недовольство существующим режимом, системой в самом широком смысле, это не означает, что я обязательно должен при этом примкнуть к каким-то другим людям, которые тоже этим недовольны. Возможно, не этим, а чем-то другим на самом деле, но им очень нравится, что я выказываю своё недовольство по каким-то животрепещущим вопросам. То есть быть против кого-то – это не значит быть автоматически с кем-то.

- Ты сам по себе?

- Абсолютно.

- А ты как-то себя ограничиваешь? В творчестве, я имею в виду.

- Не знаю, что значит этот вопрос.

- Например, ты хочешь о чём-то написать, но раз! и поосторожничал: не буду я высовываться. Были такие моменты?

- Нет, таких моментов не было.

- Самоцензуры у тебя нет?

- Ты что-то боишься спросить у какого-нибудь человека?

- Сейчас нет, в данный момент.

- Действительно, чего меня бояться?! (смеются)

- Но у тебя есть самоцензура?

- Что у меня есть?

- Самоцензура.

- Нет. А у кого-то есть самоцензура?

- Есть, конечно. У многих людей есть самоцензура.

- То есть они хотят что-то сказать, но не могут это сказать?

- Да, они опасаются.

- Ужасные люди. Познакомишь?

- Хорошо (смеётся). И ещё вопрос. С одной стороны, у тебя имидж человека, не признающего установившиеся правила. С другой стороны, в своих песнях ты поёшь «я меркантильный жлоб, и мне плевать на некоммерческий хип-хоп».

- А ещё в некоторых песнях я пою, что я бухал с майором водяру в отделе…

- Было дело? В «Десять суток в раю»?!

- Конечно. Если поверить дословно во всё, что я пою, то можно немного запутаться. Одному человеку, пожалуй, не дано столько всего натворить в жизни.

- Тем не менее представь, тебе скажут: «Хочешь зарабатывать, пой про цветочки». Насколько, как далеко ты готов зайти в своём желании резать правду-матку?

- Не знаю. Максимально далеко. Я просто делаю то, что мне нравится. А петь про цветочки мне не нравится.

- А если встанет такой выбор?

- Что значит встанет такой выбор?! Под дулом автомата, что ли?

- Тебе нужно зарабатывать. У тебя есть семья, у тебя есть ребёнок, правильно?

- Не знаю. Давайте дожидаться дула автомата, тогда и посмотрим. А то что я сейчас буду рассказывать: да я, если даже мне руку отрежут, я всё равно буду… Если будет такой прецедент, тогда и посмотрим, чего я стою.

- Ты отличный фристайлер, талантливый, ты умеешь на ходу сочинять, импровизировать. Давай устроим такое небольшое шоу для наших телезрителей. У меня коробка, в которой определённые предметы. Я буду их доставать, а ты будешь сразу сочинять рифмы. Я знаю, что ты умеешь это делать очень классно. Давай?

- Хорошо.

Итак, тут достают перо.
И я хотел бы вам сказать:
Моё нутро, оно уже сжалось,
Будто будет щекотно.
Я не могу смотреть на него,
Нет, свободно
Себя вести не могу.
Пока не будет следующий предмет.
Вилки? Нет!
В этот куплет их не влезет сразу две –
Они слишком большие.
Давайте дальше. Что там?
Выше аршина, длиннее гораздо
Даже гектара.
Это штука, это отвратительно,
Не гитара!
Это отнюдь не усилитель.
Это штука, которую вы
Видеть хотите
Над своей головой,
Если вдруг идёт дождь.
Так вот. Что это такое?
Нет, это меня не прёт.
Там нету дужки,
Эти очки нельзя использовать.
Дальше что там лежит?
Что можно было бы использовать
Для моей дея-тель-ности?
Ты уж меня прости,
Но я не помню, как его зовут.
Там три буквы.
У меня память
Стала просто жуткой.

- Альф!

- Это Альф, точно!
Итак, простите,
Но мне кажется,
Срочно надо закончить
Предметы в этой коробке.
Потому что я сегодня
Уже тренировку одну совершил.
Был двухчасовой концерт,
И я здесь сижу,
Уже нет на лице
Нормального вы-ра-же-ния.
Какое телевидение!
Да вы таких артистов
Вообще не видели!
Мне давно уже пора спать
Идти в свой номер.
Я на концерте сегодня
Практически помер.
Вы это резать даже не станете.
Это отвратительно!
Что там? Нет больше ничего,
Что зрители могли увидеть?
Нет, всё-таки осталось!
Видите, сколько времени!
Какая жалость, но
Наше интервью закончено,
И мне пора.
Что, тут осталось ещё что-то?
Да ни х…!
Кроме маркера там,
в общем-то, ничего нету,
Всё! Это был конец куплета.

- Вань, спасибо большое за беседу. Спасибо огромное. К сожалению, свободно мыслящих людей у нас всё меньше и меньше. Тем более приятно с ними общаться.

Спасибо. Я желаю вам всего хорошего. И до свидания!

Источник новости: http://www.amur.info/easy/2010/10/27/1797.html