9 апреля после продолжительной болезни скончалась актриса Амурского театра драмы, народная артистка России Любовь Васильева. Через две недели актрисе исполнилось бы 72 года. Она окончила Харьковский театральный институт. В 1966 году Любовь Григорьевна вместе с супругом Сергеем Васильевым (который впоследствии поставил в амурском театре немало спектаклей и стал главным режиссёром) приехала в Благовещенск. Здесь Любовь Васильева завоевала признание публики. Здесь же была отмечена званием сначала заслуженной артистки РСФСР, а затем народной артистки России. Гражданская панихида прощания с народной артисткой России Любовью Васильевой пройдёт в понедельник, 12 апреля, с 12:30 до 13:30 в помещении Амурского театра драмы.

Любовь Григорьевна сыграла в театре более сотни ролей. Одними из самых ярких были роль Кольцовой в «Чрезвычайном после», Лушки – в «Поднятой целине», Лизы Бричкиной – в «А зори здесь тихие». Любовь Григорьевна снялась в первом украинском телефильме «Огненный поезд», снялась для китайского кино.

Амур.инфо публикует с небольшими сокращениями рассказ об актрисе, написанный заведующей литературной частью Амурского областного театра драмы Ниной Дьяковой.

Имя ей… Любовь

Человек, ярко одаренный внешней красотой в сочетании с необычным талантом, входит в душу без спросу, сразу и надолго.

Именно так однажды, много лет тому назад, при близком знакомстве, безо всякого спросу и позволения ворвалась в мою душу актриса Любовь Григорьевна Васильева. «Царь-птица!» – ахнула я тогда невольно, почувствовав сразу, как выпрямляется у меня спина, и сама по себе голова приподнимается: при эдакой красавице, статной и величавой, так хочется и самой сделаться хоть малость получше. Любовь Григорьевна с тех пор довольно прочно заняла в моей жизни место недосягаемой небожительницы, которую созерцать – уже благо и божье благословение.

Спектакли с её участием были самыми-самыми, в своём особом, сокровенном ряду и в том заветном хрустальном сундучке, что и поэзия Анны Ахматовой, Бориса Пастернака и Марины Цветаевой. Думаю, в этом же самом могли бы признаться и другие театралы-фанаты, не говоря уж о собственно поклонниках народной артистки России Любови Васильевой.

Какая же она, Любовь Васильева?

Годы и драмы, комедии вперемешку с трагедиями в жизни и на сцене любому бы прибавили жизненного опыта и мудрости, что и говорить. А тем более, если профессия такова, что поневоле каждый божий день проживается не одна судьба разных, порой просто полярно противоположных, героинь. Будто своя собственная…

В одном из спектаклей (по пьесе Эдварда Радзинского «Приятная женщина с цветком и окнами на север») героиня Любови Григорьевны с претенциозным именем Аэлита Ивановна в полном отчаянии от тотальной невостребованности в человеческом мире восклицает: «Во мне – горы любви!» Если бы даже слегка, без глубокого копания, проанализировать сыгранные Васильевой роли, то выйдет, помимо других важных умозаключений, следующее – эти самые «горы любви» несметны в душе у неё самой.

Здесь, кстати, и порассуждать об имени – само в строчку просится: имя ей – Любовь – не зряшно с рождения дадено.

Видно, светилам небесным тайна сия под силу оказалась, коли в маленьком украинском селении, где-то под Николаевом, мама с батьком доню свою Любовью нарекли. С тем и покатило: в украинской большой семье на диво задушевное песнопение, а что хохлушки все сплошь сроду красавицы, да нравом горды и твердостью характера приметны – так про то всему миру известно.

Любови Григорьевне на роду было написано ещё и другое – с театральным искусством накрепко её связал и муж – личность незаурядная, сильная, мощная даже. При том, что внешне Сергей Иванович был (к сожалению, был…) тонок, прогонист и худощав аж до прозрачности. Говорил хорошо поставленным ровным голосом, очень правильно строил фразы, красивым говорил русским языком – кто бы догадался об его украинских корнях…

Так случилось: после Харьковского театрального института актриса Люба Гладун и режиссёр Сергей Васильев, недавно соединившие свои судьбы в одну, поехали на неведомый Дальний Восток, в совсем-совсем провинциальный маленький Благовещенск.

А год это был 1966-й… Сегодня Благовещенск отнюдь не выглядит отсталой окраиной – и дома, и услуги, и облик благовещенцев нисколько не отличаются от любого другого российского города. В чем-то еще и попригляднее будет. А тогда…

Молоденькую, романтичную и очень перспективную актрису с амплуа героини и с внешностью высокородной славянской царевны повергло в ужас и панику одноэтажное благовещенское житие, сплошь деревянные строения и тротуары вместо пешеходных дорожек. Добавить к сему палящий зной, пыль и комаров (зимой им ещё и морозы тогда обещали щедро – что уж есть…) с ненькой Украиной что и сравнивать. Можно предположить, сколь велика была тогда трагедия будущей примадонны. Сколько слёз и

разочарований её, певунью и хохотушку, тогда постигло! Кроме одного: театр и творческий коллектив оказался необычайно сильным, труппа – крепкой, традиции – настоящими, театральными.

Это было главное. Это и определило дальнейшую судьбу молодой семьи.

Когда Любовь Григорьевну спрашивали, легко ли ей работалось с мужем-режиссёром, она обычно отвечала кратко и эмоционально:

– Ужасно и… прекрасно!

В дальнейших рассуждениях на эту тему всё проясняется. На самом деле режиссёр Васильев актрису Васильеву в черном теле держал всегда, ролей не давал, а, будучи главным, и вовсе считал за правило не вспоминать сам, без подсказки других, о том, что жена у него – неслабая актриса широкого творческого диапазона.

– Без ролей насиделась. Брали в спектакли другие режиссёры в сто раз охотнее, чем Сергей Иванович – это правда, – не сетовала, а констатировала факт Любовь Григорьевна.

Надо ли педалировать на то, сколь трудна была творческая карьера Любови Васильевой при её богатой одаренности, отличном образовании и потенциальных возможностях актерского амплуа? Тем более что сама актриса, судя по всему, на судьбу не жаловалась, чтоб Бога не гневить и не грешить зря. Вспоминала, как интересно было работать с Сергеем Ивановичем в редкие счастливые периоды, когда он, смилостивившись, брал её на роль.

– В спектакле «А зори здесь тихие» Васильевых вообще было с перебором, многовато, – говорила Любовь Григорьевна. – Васильев – автор, Васильев – режиссёр, Васильева –актриса…

Инсценировка, взятая в театре на Таганке, была сделана по известной повести известного писателя. Любовь Григорьевна блистательно сыграла тогда Лизу Бричкину, девушку сильную и трогательную, простенькую и умную, житейски мудрую при необычайной молодости и кристальной чистоте. А как она пела! Грудное колоратурное сопрано звучало в сердцах зрителей ещё долго после спектакля.

Отдельный разговор о Лушке из «Поднятой целины».

Лушка была и той, что создал Шолохов, и, словно, не той. Но что хороша была, с куражом и чертовщинкою, с несметной женской нерастраченностью и безграничными залежами любви и нежности – это да! Такая была Лушка в интерпретации Любови Васильевой.

Вообще, актрисе всегда были по душе волевые, сильные героини. Таких она и играла на сцене. Да и в жизни, похоже, никто из правителей горних баловать её и не думал: дано щедро, щедро и отнимается, особенно в последние годы.

Известно, что за большие дары платить приходится не в пример больше, чем нормальному человеку, тихонько и неприметно живущему в благополучии и размеренности. Яркие люди заметнее. Их и обжигает сильнее, с них и спрос построже.

Здоровьем, трагическими судьбами близких, горькими утратами… В награду, порой, остается лишь одиночество…