Благовещенская рукодельница, инвалид, у которой недавно прошла персональная выставка, через суд пытается отстоять свои права. Валентина Бурлакова считает, что по закону ей должны предоставить спецтранспорт и санаторное лечение. Но добиться этого оказалось не так просто.

Три года судебных разбирательств и попыток доказать, что ей, инвалиду 2 группы третьей степени, положено санаторное лечение и автомобиль «Ока» – так называемая «инвалидка». В начале 90-х после тяжёлой травмы позвоночника медики сообщили, что она нетрудоспособна. «Оку» пенсионерка получила 10 лет назад на 7 лет. Но машина сгорела. В 2008 экспертиза вновь заключила, что ей положено авто. Правда, тогда сказали подождать положенные по закону 7 лет, вновь пройти медико-социальную экспертизу и подтвердить своё право. Но в этот раз эксперты отказали. Тогда пенсионерка обратилась в суд.

«Мы подали кассационную жалобу. Не потому, что эта машина так уже мне нужна и дорога, у нас есть машина, но то, что вот это унижение и оскорбление, меня вот это очень задевает. Почему-то я другим людям помогала, а себе не могу никак», – поделилась благовещенка Валентина Бурлакова.

Её доброта и сыграла с ней злую шутку, считает Валентина Михайловна. Рассказывает, что проблемы начались, после того как она помогла соседке – 90-летней почти неходячей бабушке – переоформить инвалидность. Чтобы этого добиться, пришлось звонить в горздрав, обращения в поликлинику не помогли. Считает, что после этого в поликлинике она стала персоной нон грата. Медучреждение выдаёт направления на экспертизу.

«Я подхожу к ней говорю, мол мне нужна справка, бумага, что я должна была получить. А она говорит, что вы ничего не получите, машину не получите. Я спрашиваю, почему, я не знаю как это оформляется. Она сказала – я на комиссию позвоню и узнаю. Когда я пришла на комиссию, со мной так грубо разговаривали. Вы знаете это круговая порука врачей – не потому что комиссия так решила, потому что она позвонила», – сказала Валентина Бурлакова

Итогом медико-социальной экспертизы стала индивидуальная программа реабилитации с неоднозначным содержанием. Врачи решили, что ей не нужны лекарства, трость, санаторно-курортное лечение, автомобиль. И что она может работать с уменьшением нагрузки в 4 раза. После этого, уже в суде, Валентина Бурлакова узнала о существовании ещё одной программы реабилитации.

Согласно второму документу, лекарства и санаторно-курортное лечение ей всё-таки положены, а любой труд противопоказан. На машину претендовать женщина не может, но к управлению автомобилем годна. Обе частично противоречащие друг другу программы датированы одним числом, подписаны одним человеком – руководителем службы медико-социальной экспертизы.

Цитата из решения городского суда: «Расхождения в программах реабилитации, представленных истцу (Валентине Бурлаковой), имеются, в связи с чем разное содержание, представители ответчика (ФКУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Амурской области») пояснить не могут».

Согласно бумагам, медики рассказывали в суде, что это раньше у женщины были показания для получения спецтранспорта. Но они со временем отпали. Хотя травматолог, который наблюдал Валентину Михайловну годами, заключил, что улучшений здоровья не было. Суд первой инстанции присудил Валентине Бурлаковой право на спецтранспорт. Но в бюро решение обжаловали. И все последующие суды были на стороне специалистов.

Доказывая свою правоту, медики поясняли, в частности, что инвалид на грани деменции, то есть слабоумия. Говорили, что женщине противопоказан транспорт и санаторное лечение из-за психических заболеваний. В суде Валентина Михайловна, говорит, впервые узнала, что у неё есть амбулаторная карта психо-неврологической больницы и согласие на обследование. Там же записка с просьбой госпитализировать Валентину Бурлакову в отделение пограничного состояния.

«Почему я каждый раз проходила комиссию на вождение машины, ведь психушка подписывает, если я там стою на учёте, как они мне могут подписать, у меня много справок на вождение. Я на самом деле водила машину», – заявила Валентина Бурлакова.

«Здесь требуется обязательное согласие на лечение, отсутствует фамилия, то есть я могу вашу или свою написать. А кто дал согласие на лечение, подпись явно не её. То есть она такого лечения не проходила. Если вот по таким запискам у нас так всё делается, ну, я не знаю. И самое главное это противоречит другому, что она психически здорова, вот уже сомнения должны быть у суда, а кто тогда прав?» – рассказала адвокат Любовь Татарец.

И это не единственное противоречие. С каждым новым судом список заболеваний, которыми по бумагам страдает инвалид, увеличивается. Есть, к примеру, прошлогоднее заключение судебной медико-социальной экспертизы Хабаровска. Заочное обследование – на основе документов как минимум полуторалетней давности. Оно показало, что ни транспорт, ни сопровождение на курорт женщине не нужны. Врачи заключили, что у неё утрачена чувствительность рук и ног «по типу перчаток и гольф». И это при том, что в Благовещенске Валентина Бурлакова слывет мастерицей. Из подручного материала и бисера она создает композиции, вышивает картины, вяжет салфетки. Недавно у неё была персональная выставка.

Обращения в прокуратуру, к уполномоченному по правам человека, в адвокатскую палату результатов пока не дали. Но Валентина Михайловна настроена идти до конца. Говорит, что борется не за машину, а против системы. Очередное судебное заседание состоится уже в середине февраля.

Тем временем, по данным амурской прокуратуры, в прошлом году было выявлено 425 нарушений закона о социальной защите инвалидов. В суды направили 87 заявлений. Все удовлетворены в пользу людей. В отношении должностных лиц вынесено почти 190 представлений. В основном нарушения в прошлом году касались обеспечения людей лекарствами и путёвками на лечение в санатории.

Обращения по поводу средств реабилитации были единичными. Возможно потому, предположили в прокуратуре, что много нарушений устранили ещё в 2012 году. Тогда всего было почти 760 нарушений закона о соцзащите инвалидов.

187 заявлений прокуратура подала в суд в защиту людей с ограниченными возможностями. В основном все нарушения касались как раз средств реабилитации. По решению судов, инвалидов обеспечили необходимыми костылями, тростями, инвалидными колясками и другими средствами.